Независимость Международного уголовного суда всегда вызывала много вопросов, но недавние события наконец-то развеяли последние иллюзии по этому вопросу. В апреле президент США Джо Байден отменил санкции, наложенные на сотрудников МУС, в частности, на его главного прокурора Фату Бенсуду. Это решение, на первый взгляд, выглядит действительно обескураживающим, ведь Америка всегда выступала за всевозможные ограничения деятельности МУС, указывая на его юридическую несостоятельность и нелегитимность.
Однако, при более детальном рассмотрении подобные действия Штатов не выглядят так уж нелогично. На деле Байден подобным образом благодарит госпожу Бенсуду за то, что она заморозила расследование военных преступлений, предположительно совершенных американским контингентом в Афганистане в начале 2000-х годов. Причем этот сценарий отыгран американцами не впервые: в 2019 году госпожа Бенсуда также отказалась проводить следственные мероприятия против США, спустя 7 дней, после того, как ей аннулировали американскую визу.
Попробуем разобраться, как ведет свои расследования Международный уголовный суд и куда ежегодно тратятся сотни миллионов евро бюджетных средств этой организации. Оплата показаний свидетелей, замалчивание фактов, игнорирование обращений пострадавших – все это лишь немногие сомнительные действия суда, о которых не принято говорить.
Золотой миллиард
Международный уголовный суд – единственный в мире судебный орган, способный рассматривать на наднациональном уровне самые тяжкие преступления: геноцид, военные преступления, преступления против человечности. Тем не менее, ему подконтрольны отнюдь не все страны. Его юрисдикция распространяется только на те из них, что подписали Римский статут – договор об учреждении суда – и ратифицировали соглашение о его Уставе.
Сейчас в мире больше 120 государств, подписавших этот документ, но признающих легитимность МУС – намного меньше. Практически все ядерные державы либо вышли из договора о суде, либо изначально не вступали в него. В их числе США, Китай, Израиль, Индия, Турция, Россия и т.д.
Это один из пунктов, почему не только Америка, но и многие европейские державы критикуют МУС за отсутствие реальной политической и юридической силы. Однако не единственный. Суд не имеет своих силовых структур, у него нет ни одного подразделения полиции, что затрудняет поиск и задержание обвиняемых.
Организация не обладает необходимой известностью у гражданского населения разных стран, в связи с чем при расследовании простые жители не доверяют сотрудникам МУС. К тому же, орган часто путают со структурами Организации Объединенных Наций, но суд не подконтролен им, а лишь сотрудничает на партнерских началах. Хотя штаб-квартира МУС находится в Гааге, там же, где расположен и Международный суд ООН.
Уровень недоверия повышается еще и потому, что в открытом доступе не публикуются источники финансирования МУС. Согласно официальной информации, основной доход суда формируют страны-участницы, но при этом могут приниматься и «добровольные взносы правительств, международных организаций, физических лиц, корпораций и других образований». Конкретных жертвователей установить практически невозможно. Примечательно, что за 19 лет существования на счета МУС было зачислено более 1 миллиарда евро. На данный момент ежегодный бюджет суда составляет около 200 миллионов евро.
При таких материальных возможностях результативность организации, казалось, должна быть запредельной. Однако это не так: МУС регулярно подвергается критике за то, что не может вести свою деятельность в государствах с сильной экономикой и армией. До логического завершения судом доведено лишь шесть уголовных дел, причем все они касаются только обвиняемых из африканских стран. Добавим, что лишь четыре человека получили обвинительные приговоры.
В связи с этим, африканские республики постепенно выходят из Римского статута, обвиняя МУС в предвзятом отношении к ним. Сравнительно недавно из состава подписантов вышли ЮАР, Гамбия, Кения и Бурундия, а Африканский союз, объединяющий 54 государства континента, не первый год призывает суд прекратить необоснованные преследования граждан этих государств.
Закрыто «поневоле»
По причине своей несостоятельности Международный уголовный суд до сих пор не достиг успеха за пределами Африки. При том, что производства были инициированы по всему миру: в Колумбии, Мьянме, Ираке, Украине, непризнанной республике Южной Осетии и Афганистане – почти все они были прекращены на стадии предварительного разбирательства. В каждом подобном случае сотрудники МУС прогибались под политическим и финансовым давлением со стороны обвиняемых государств.
В 2017 году прокурор МУС Фату Бенсуда анонсировала расследование военных преступлений, которые предположительно были совершены вооруженными силами США в Афганистане с 2003 по 2004 годы. Госдепартамент официально заявил, что действия судебного органа будут представлять угрозу для геостратегических целей американского правительства.
Политический курс Соединенных Штатов в отношении суда всегда отличался своей агрессивностью: до сих пор действует закон, который уполномочивает президента использовать даже военную силу для освобождения американцев или их союзников, задержанных Международным уголовным судом. К тому же, США не признают юрисдикцию МУС. Но в этом случае Белый Дом решил провести точечную акцию в качестве наказания: 5 апреля 2019 года была аннулирована американская виза Фату Бенсуды.
Личные интересы оказались сильнее желания добиться справедливости: ровно через семь дней уголовный суд заявил об отказе расследовать преступления Америки в ИРА. В пресс-службе Гаагского суда озвучили чисто номинальную причину: с момента совершения преступлений прошло слишком много времени и нет надежды на сотрудничество Кабула.
То же самое произошло в марте 2020 года. Госпожа Бенсуда пожелала «возобновить» расследование. Спустя же три месяца после этого заявления Дональд Трамп наложил на нее дополнительные санкции, отметив, что МУС угрожает суверенитету США, а также их союзников, которые не поддерживают Римский статут и не признают юрисдикции МУС.
– У нас есть веские основания полагать, что на высших уровнях руководства Международного уголовного суда существует коррупция и неправомерное поведение, что ставит под сомнение объективность расследований в отношении американских военнослужащих. Несмотря на неоднократные призывы США и наших союзников, Международный уголовный суд не предпринял никаких действий по реформированию и продолжает проводить политически мотивированные расследования против нас и наших союзников, – говорится в заявлении Белого Дома.
Расследование по Афганскому делу было снова заморожено. За четыре года его проведения Фату Бенсуда не предоставила никаких результатов. Потому в апреле 2021-го США полностью сняли с нее любые ограничения и вернули ей долгожданную визу.
Это дело вполне можно назвать одним из самых резонансных за всю историю МУС. Его уже можно считать закрытым, и последствия от результатов (или их отсутствия), без сомнения, окажут влияние на дальнейшую геополитическую обстановку во всем мире. Теперь внимание общественности будет приковано ко все еще продолжающимся следственным мероприятиям. Особенно это касается Кавказского региона. Прокурор Фату Бенсуда в 2016 году анонсировала расследование «этнических чисток десятков тысяч грузин» на территории непризнанной республики Южная Осетия, которые якобы проводились в 2008 году во время войны с Грузией.
Главное: почему МУС теряет своих членов
Расследование инициировано по требованию грузинского правительства, которое ратифицировало Римский статут и Устав суда. В предварительных материалах сразу были расставлены необходимые акценты: Бенсуда обозначила агрессором лишь Осетин и миротворческие подразделения Вооруженных Сил России, которые, по ее мнению, виновны в оккупации грузинских территорий.
Исходя из доклада Фату Бенсуды, следственная группа проигнорировала более 3000 обращений, которые жители Южной Осетии направили в МУС по факту неоправданных обстрелов и массовых убийств осетин грузинской стороной. Уголовный суд проигнорировал и результаты независимых комиссий, которые подтвердили жалобы осетин и опровергли этнические чистки (грузины вернулись в РЮО на свои места жительства).
Видимо, вместо того, чтобы изучать преступления обеих сторон конфликта, МУС поставил перед собой задачу лишь выполнить заказ, чтобы наконец оправдать столь большие траты на его функционирование. Часть средств, при этом, уходит на материальную поддержку свидетелей: с 2019 года в Грузии работает «Фонд пострадавших МУС», что полностью противоречит принципам объективности и непредвзятости суда.
Но, возможно, самым вопиющим фактом юридического провала проекта МУС стало то, что он не может провести расследование против влиятельных держав, подтвердивших его юрисдикцию. Это касается следствия по военным преступлениям в Ираке, в которых обвинялись британские войска. МУС признал очевидность этих фактов еще в 2006 году, однако отказался возбуждать уголовное дело, поскольку речь шла о небольшом количестве преступлений – всего лишь о двадцати.
Сейчас же известно более чем о двухстах таких случаях, но дальше заявлений о «предварительной проверке» в суде речи до сих пор не идет.