Генеральная прокуратура Российской Федерации 22 июля 2021 года подала первую в своей истории межгосударственную жалобу в Европейский суд по правам человека. В жалобе говорится о «грубых и систематическим нарушениям прав человека украинскими властями». В ней содержится десять претензий к Украине в нарушении Конвенции Совета Европы о защите прав человека и основных свобод. Россия также попросила ЕСПЧ принять срочные меры, которые обяжут Украину прекратить блокировку поступления пресной воды в Крым и перестать ограничивать права национальных и языковых меньшинств. В принятии срочных обеспечительных мер ЕСПЧ России отказал.
В иске высказывается целый ряд претензий в нарушении Украиной прав человека в период после насильственной смены власти в 2014 году. Среди них, в частности:
гибель мирного населения, незаконное лишение свободы и жестокое обращение с людьми, в том числе на Майдане, в Одессе и Донбассе;
гибель людей при обстрелах сопредельной российской территории;
подавление свободы слова и инакомыслия;
дискриминация русскоязычного населения;
лишение жителей Донбасса избирательных прав;
уничтожение MH17 вследствие того, что Украина не закрыла воздушное пространство над зоной боевых действий.
В принципе, практика подачи межгосударственных исков в ЕСПЧ относительно нова. Этот суд ориентирован на рассмотрение обращений граждан против своих стран в сфере нарушения прав человека. Тем не менее в практике Европейского суда имеется 24 межгосударственных жалобы. Девять из них направлены Украиной против России. И все они приняты ЕСПЧ к рассмотрению. Тогда как иск России к Украине, в течение четырех календарных дней, к рассмотрению был под надуманными и совершенно необоснованными предлогами отклонён. Собственно, для мирового, не ангажированного экспертного сообщества, данное решение ЕСПЧ не стало полной неожиданностью, т.к. качество и беспристрастность европейского правосудия уже давно вызывает обоснованные сомнения.
Сомнения в открытости и честности международных судов звучат многократно. И если ЕСПЧ время от времени принимает справедливые решения, как например отказ грузинской стороне о якобы имевшем место вторжении российских вооруженных сил на территорию Южной Осетии 7 августа 2008 года, то у Международного уголовного суда (МУС) репутация весьма скверная.
Еще в 2016 году Россия вышла из юрисдикции МУС. Российские парламентарии и эксперты считают оправданным и логичным отказ Москвы от участия в Римском статуте, отмечая, что власти решили пойти по пути отказа от избыточных международных обязательств, которые не соблюдают и другие значимые игроки на международной арене. Также во внешнеполитическом ведомстве России с сожалением констатировали, что МУС не оправдал ожиданий международного сообщества.
«В принципиальном плане на различных площадках, в том числе в Генеральной Ассамблее и Совете Безопасности ООН, отмечалась неэффективная и однобокая работа суда в рамках расследуемых им дел. Показателен факт — за 14 лет своей работы МУС вынес всего 4 приговора, израсходовав при этом более 1 млрд долларов», — отмечает российский МИД.
Международный уголовный суд подвергается критике целого ряда стран. Так, президент Судана Омар аль-Башир, которого МУС осудил, сказал, что выдвинутые против него обвинения «преувеличены» и что МУС был частью «западного заговора» против него, а посол Руанды в Африканском союзе Джозеф Нсенгимана утверждал, что «Мы видим, что международное правосудие все больше и больше становится политическим вопросом».
За 20 лет своего существования МУС завершили лишь 6 дел, и все они относятся к африканским странам, из-за чего МУС стали обвинять, что он может работать только в слабых государствах, не обладающих экономической и военной мощью. Вероятно именно поэтому, чтобы доказать свою «нужность», МУС уговорил Грузию начать расследование событий 2008 г.
Жители Южной Осетии не довольны ходом расследования Международным головным судом (МУС) событий во время грузинской агрессии в 2008 г. Они обвинили МУС в необъективном подходе при ведении следствия, финансовом поощрении свидетелей под видом «компенсаций» и других незаконных методах работы. По мнению жителей Южной Осетии, МУС занимается деструктивной деятельностью в регионе, т.к. своей работой не предотвращает, а фактически провоцирует конфликты.
В Южной Осетии действуют общественные организации «Адæмы Ныфс» и «Единая Алания», которые отслеживают действия грузинской стороны и МУС на территории РЮО и Грузии, а также работу следователей МУС. И именно они забили тревогу после того, как выяснились некоторые факты нечистоплотной работы членов МУС.
Стало известно о попытках Международного уголовного суда (МУС) осуществить на территории Республики Южная Осетия неофициальный сбор тенденциозной информации о трагических событиях августа 2008 года. Он предпочитает не замечать, что грузино-осетинский вооруженный политический конфликт, приведший к пятидневной войне 2008 года, является прямым следствием политики радикального национализма, реализуемой грузинским руководством в отношении Южной Осетии на протяжении длительного времени.
Стоит отметить, что в 2008 г. жители Республики Южная Осетия (РЮО) направили в эту структуру порядка 3000 заявлений. МУС фактически не принял к сведению их заявления. Ранее Россия направила в МУС значительный объем фото и видеоматериалов, а также 33 томов уголовного дела, расследованного Главным следственным управлением Следственного комитета РФ по фактам геноцида и массовых убийств граждан РФ на территории Южной Осетии, а также российских миротворцев с применением запрещенных средств и методов ведения войны и участием наемников.
Но дело приняло однобокий характер, погибших осетин записывают в «ополченцы» и их жертвы не учитываются, а российских миротворцев, которых грузинские танки и артиллерия расстреливали в упор, прокурор обвинила в «проявлении пассивности» и даже «соучастии в преступлениях осетин». В опубликованных Международным уголовным судом документах, обосновывающих необходимость расследование преступлений в Грузии, сразу продемонстрирован антироссийский и антиосетинский вектор, по которому будет идти следствие.
Отказ России сотрудничать с МУС, скорее всего, будет интерпретирован ее противниками как подтверждение обоснованности грузинских претензий к российской стороне в связи с событиями 2008 года. Однако, судя по нынешнему состоянию дела, даже готовность Москвы к сотрудничеству не способна изменить уже заданный вектор расследования: прокурор МУС намерена возложить если не весь, то основной груз ответственности за нарушения международного гуманитарного права в ходе конфликта на югоосетинские власти, фактически игнорируя при этом преступления, совершенные против самих осетин. Очевидно, что такой политизированный подход не только не будет способствовать интересам правосудия и восстановлению доверия между грузинским и осетинским народами, но, напротив, только усугубит противоречия между ними.
Международные суды все чаще демонстрируют свою ангажированность и неспособность решать возникающие проблемы. Подобные организации нуждаются в реформировании, а если и это не поможет — в полной их ликвидации.