Четверг, 28 марта, 2024
Домой Узбекистан Политика Неизвестные страницы истории. Почему советская власть 22 года не решалась сделать Шарафа...

Неизвестные страницы истории. Почему советская власть 22 года не решалась сделать Шарафа Рашидова членом Политбюро

0
127

Узбекистан, Ташкент – АН Podrobno.uz. Российский писатель и историк, старший аналитик научно-исследовательского Института системно-стратегического анализа (ИСАН, Москва) Федор Раззаков рассказал о неизвестных страницах в истории нашей страны, связанных с выдающимся политическим деятелем Шарафом Рашидовым.

Почему советская власть 22 года не решалась сделать Шарафа Рашидова членом Политбюро и как на это решение повлиял отказ узбекских делегатов поддержать перезахоронение Сталина, читайте в материале.

– Старшему поколению известно, и то, что Шараф Рашидов 22 года ходил в кандидатах в члены Политбюро. В советской истории это единственный подобный случай. Спрашивается, почему же Шарафа Рашидовича так и не сделали полноправным членом Политбюро? Неужели по причине того, что он был хуже остальных его членов? Конечно же, нет. Он был лучше многих и именно за это его и опасались вводить в состав высшего партийного руководства. Ведь Рашидов был не только государственным и партийным деятелем (таких было много), он еще был мыслителем (не зря когда-то преподавал историю в школе) и интеллигентом, человеком энциклопедических знаний. Сюда же следует добавить и то, что он был фронтовиком – человеком, понюхавшим пороха. А это, вы согласитесь со мной, совершенно другого рода люди.

Как историк и аналитик, я считаю, что у Рашидова все-таки был один очень большой недостаток – он был весьма доверчивым человеком. Впрочем, это свойственно было ему как человеку интеллигентному. Все советские деятели того периода были все-таки больше партийными, со своей косностью, бюрократическим складом ума. А Рашидов – бывший учитель, писатель, что достаточно редко в политике. Он мерил людей по себе и зачастую в них ошибался. Рашидов считал, что если он не совершает неблаговидных поступков, то и люди, которых он приглашает на работу, должны мыслить таким же образом.

Партийная карьера начиналось все для Рашидова вроде бы неплохо. В марте 1959 года он возглавил Компартию Узбекистана, а два с половиной года спустя его уже избрали кандидатом в члены высшего кремлевского ареопага – Президиума ЦК КПСС. Еще спустя полгода он был выбран лично Хрущевым в качестве посланца Кремля в секретной операции по доставке советских межконтинентальных ракет на Кубу (Карибский кризис).

Все эти факты вполне выстраивались в определенную линию, которая могла в обозримом будущем сделать Рашидова полноправным членом Политбюро. Однако это не сложилось, причем, заметим, ни при Хрущеве, ни даже при Брежневе, который числил Рашидова если не своим другом (в отличие от казахстанского руководителя Д. Кунаева), то, во всяком случае, своим близким соратником. В чем же дело – что стало препятствием для Рашидова? И здесь следует внимательно присмотреться к событиям октября 1961 года, когда в Москве проходил ХХII съезд КПСС, на котором было принято решение о перезахоронении тела И.В. Сталина.

Несмотря на то, что решение по этому вопросу было коллективным (поддержано съездом), принималось оно вовсе не гладко. Известно, что главным инициатором этого мероприятия был Хрущев, который тем самым продолжал начатую им же линию ХХ съезда партии (1956), где по личности Сталина был нанесен первый удар.

Однако, чтобы выдать это решение за коллективное, Хрущеву требовалось заручиться поддержкой низовых партийных структур. В итоге на ХХII съезде с инициативой перезахоронить Сталина выступили партийные организации из Ленинграда, Москвы, Грузии, Украины, Казахстана, Алтайского края, Саратовской области и другие. А вот представители Средней Азии отнеслись к этому совершенно иначе. И противниками этого решения были узбекские делегаты, а именно их партийный лидер Нуритдин Мухитдинов (член Президиума ЦК КПСС, Секретарь ЦК КПСС в 1957–1961 годах).

Именно он в процессе обсуждения этого вопроса на узком совещании в Кремле взялся апеллировать не к идеологическим догмам, а к духовной составляющей человеческой жизни, что “ни в коем случае нельзя тревожить тело умершего”.

Именно такой подход и напугал кремлевских небожителей. Многие из них уже давно утратили метафизическую связь со своими предками, поэтому не боялись кощунствовать и над телом усопшего Сталина (а также попутно затевать и самую мощную антирелигиозную кампанию). А те же узбеки боялись. На их памяти не столь давно уже был подобный прецедент. Имеются в виду события, связанные со вскрытием гробницы Амира Тимура в Самарканде в июне 1941 года. На следующий день после этого началась Великая Отечественная война.

И хотя она началась бы в любом случае, однако для узбеков с тех пор эти два события стали неотделимы друг от друга. Кстати, спустя год после перезахоронения Сталина мир едва не был ввергнут в ядерную войну – вспомним “Карибский кризис” (а перед этим был еще и расстрелянный Новочеркасск из-за повышения цен на некоторые продукты питания). Может быть, это, конечно, и случайности, но определенные мысли в голову все равно приходят.

После демарша узбекских делегатов на ХХII съезде из Президиума ЦК КПСС был выведен их представитель – тот самый Нуритдин Мухитдинов. После чего больше ни один узбек так и не сможет войти в высший партийный ареопаг на правах его полноправного члена. В итоге вместо Мухитдинова наверх будет поднят его земляк Шараф Рашидов, но это уже будет не самый верх, а всего лишь “предбанник” – он целых 22 года (единственный случай в советской истории) проходит в кандидатах в члены Политбюро.

Его вечное кандидатство, судя по всему, было вызвано боязнью московских правителей иметь в Политбюро (и, значит, давать ему право решающего голоса) человека, который к вопросам политики подходил бы с точки зрения религиозно-метафизической. Он был бы постоянным укором этим людям, будя в них зов предков своими выступлениями. Ведь Рашидов – это не обычный руководитель, а просвещенный – бывший учитель истории, энциклопедист, а еще и писатель.

Кстати, тело самого Рашидова после его смерти в 1986 году тоже потревожат по прямому указанию из Москвы. И ничем хорошим, как для Узбекистана, так и для всей страны, это в итоге не закончится.

Между тем демарш узбекских делегатов и остальных представителей Средней Азии окончательно убедил Хрущева в том, что с этим регионом надо делать что-то радикальное. Впрочем, как и с Закавказьем – родиной Сталина. И в голову Никиты Сергеевича пришла идея, которая была озвучена спустя два месяца после закрытия ХХII съезда КПСС – в декабре 1961 года. Озвучил ее весьма авторитетный в СССР журнал “Советское государство и право”:

“В настоящее время вопрос о национальных взаимоотношениях в СССР имеет лишь прямо коммунистическую постановку – достижение всестороннего единства советских наций с конечной перспективой их полного слияния… если раньше степень федерирования, характер национальной государственности, юридическое содержание национально-государственных границ имели значение гаранта национальной свободы, то теперь они по существу не имеют больше такого смысла… Уже сейчас можно с уверенностью сказать, что с этой стороны национальная государственность и федерация в целом выполнили свою историческую миссию”.

То есть речь шла о скорой ликвидации и преобразовании союзных республик в административно-экономические регионы, когда у союзных республик должен был исчезнуть их национально-государственный статус. И в первую очередь под эту “гребенку” должны были попасть среднеазиатские республики, для чего в 1962 году и будет создано Среднеазиатское бюро ЦК КПСС. Причем заметим, что вслед за этим, в 1963 году будет создано и Закавказское бюро. А вот Прибалтийского бюро так и не создадут. Из чего можно сделать вывод, что под ликвидаторскую “гребенку” должны были попасть именно Средняя Азия и Закавказье.

Среднеазиатское бюро ЦК КПСС было создано не только с целью ликвидации среднеазиатских республик, но и с целью держать их элиту под колпаком, лишив тамошних руководителей весомых полномочий. Каким образом? В состав бюро вошли четыре национальных лидера – первые секретари центральных комитетов республик (Узбекистан, Таджикистан, Киргизия, Туркмения) и пять русских чиновников: председатель Среднеазиатского совнархоза, начальник главного управления по ирригации, начальник Среднеазиатского управления по хлопководству, управляющий Главсредазсовхозстроем и сам председатель бюро ЦК КПСС. Причем последний был партийцем средней руки (бывший первый секретарь Калининского райкома города Москвы Владимир Ломоносов), которому отныне должен был подчиняться не кто-нибудь, а кандидат в члены Президиума ЦК КПСС (Рашидов). То есть союзные республики, находящиеся по Конституции между собой и Москвой в прямой федеративной связи, к тому же, согласно той же Конституции, “суверенные” в осуществлении власти в пределах своей территории, были лишены своих, пусть даже бумажных, но все же конституционных прав и поставлены под надзор московского наместника с чрезвычайными правами.

После смещения Хрущева в октябре 1964 года все его подобные инициативы будут названы волюнтаристскими и отменены. Упразднят и оба бюро – Среднеазиатское и Закавказское. Но на судьбе Шарафа Рашидова это нисколько не отразится – он так и не станет полноправным членом Политбюро. Не станет им и руководитель Грузии Василий Мжаванадзе, который был избран кандидатом в члены высшего ареопага одновременно с Рашидовым – в октябре 1961 года. Но там другая история – Мжаванадзе раньше времени отправят в отставку.

Однако его преемник – молодой и амбициозный Эдуард Шеварднадзе – достаточно быстро преодолеет путь от кандидата в члены Политбюро до его полноправного члена. А Рашидов так и будет сидеть в “предбаннике”. Ведь в Кремле отлично помнили причину демарша узбекских делегатов на ХХII съезде и по-прежнему не хотели включать в свои ряды деятеля из разряда просвещенных. Им удобнее было иметь рядом с собой коммуниста-коммерсанта, тесно спаявшегося с цеховиками, – Шеварднадзе. Чем это в итоге закончится, мы хорошо знаем.

Шараф Рашидов был из диаметрально противоположного лагеря руководителей, за что и был дискредитирован кремлевскими глобалистами под выдуманным предлогом “узбекского дела”. И весьма симптоматично, что с его смертью среди кандидатов в члены Политбюро не осталось больше ни одного фронтовика. В самом Политбюро таковым был еще один человек – ленинградец Григорий Романов. Однако и его постигла печальная участь с воцарением в Кремле Горбачева – Романов был отправлен в отставку летом 1985 года. К руководству страной пришли представители другого поколения – не нюхавшие пороха, но зато хорошо державшие нос по ветру. И этот нос был повернут в сторону Запада, который давно мечтал о том, чтобы в Кремле воцарились именно такие пронырливые “нюхачи”.

Время все расставляет по своим местам. Кто сегодня вспоминает крушителей СССР? Лишь небольшая прослойка либеральной общественности, которой все едино – разрушать Советский Союз или Россию. А имя государственника и интернационалиста Шарафа Рашидова останется в народной памяти, которая объединяет не тысячи, а сотни миллионов людей разных национальностей. Достаточно сказать, что русскоязычная община (около миллиона человек) остается в Узбекистане одним из крупнейших этнических меньшинств страны и одной из крупнейших диаспор русских за пределами Российской Федерации. А заложил основу этого Рашидов.

Так что спрятанная правда все равно пробьется наружу. Тем более, сейчас, когда противостояние добра и зла вступило в свою решающую фазу: проиграем эту битву – значит, навсегда проиграем и свое будущее. Конечно, СССР уже не вернешь, и не надо. Всё это теперь в далёком прошлом. Но важно расставить приоритеты – надо понять, кто в те далекие годы сражался на стороне добра, а кто – на стороне зла. Это нужно нам, сегодняшним, чтобы не утратить связь с нашими далекими предками. Теми самыми, про которых Александр Фадеев написал роман “Молодая гвардия”, Михаил Шолохов – “Они сражались за Родину”, а Шараф Рашидов – роман “Победители”.

Я рад, что сегодняшний Узбекистан, более чем трех десятилетий тому назад достигший свою независимость, равный среди стран мира, развивается очень даже хорошо во всех сферах. Мы отдаем должное Президенту Узбекистана Шавкату Мирзиёеву, воздающему должное благодеяниям Шарафа Рашидовичу и закрепляющему память о нем. Такая преемственность в политике – крепкий фундамент грядущих побед Узбекистана.

Держи новости при себе: подпишись на Телеграм-канал Podrobno.uz

Источник: www.podrobno.uz

Предыдущая статьяЕгипетская компания Elsewedy Electric планирует построить в Таджикистане ГЭС
Следующая статьяВладимир Норов принял нового посла Казахстана

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Пожалуйста, введите ваш комментарий!
пожалуйста, введите ваше имя здесь